Школьные тайны и геометрия первой любви. Американские приключения русской учительницы - Татьяна Мануковская

– Была. Меня там мафия чуть «навечно» не оставила. Пейзажем любоваться.

– Да что Вы? Вот это приключение! И как Вам удалось на них нарваться? Это ведь как постараться надо, чтобы мафиози лицом к лицу встретить!

– Я стала фотографировать людей, живущих в коробках, ящиках, рваных палатках прямо на крышах жилых зданий. Взобралась сначала на дерево. Потом осмелела и решила с этими несчастными поговорить. Я ведь свободно на испанском говорю. Как бандиты подошли, я не заметила. Вдруг мой фотоаппарат полетел на землю. Руки оказались за спиной. А сама я ни двинуться, ни головой повернуть не могла: меня взяли «в замок» четверо больших и накаченных гериллос.

– И как же Вы сбежали? Как скрыться удалось?

– А я и не сбегала. Это было невозможно. Я просто начала разговаривать с ними.

Сначала они рты раскрыли и кулачищи расслабили от удивления. Они были уверены, что я – гринго! Американка с круизного лайнера. Журналистка. А когда я им растолковала, что родилась в Советском союзе, Испанский выучила в Российском университете, где преподавателями были испанские антифашисты, участники Гражданской войны 1936—1939 г. – эти бандиты превратились в симпатичных гостеприимных хозяев. Меня накормили. Показали, в каких унизительных условиях живут миллионы (по их словам) людей. Накупили мне сувениров, рассказали всю историю Мексики, начиная с Кортеса, и проводили на корабль. В подарок мне подарили волшебной красоты и тонкой ручной работы мексиканское бальное платье. Белое с чёрными кружевами. В тот же вечер я выиграла главный приз на конкурсе «Мексиканские Мотивы». На корабле. Вот такие у меня воспоминания об Акапулько.

Шериф слушал мой рассказ со слегка отвисшей челюстью. Но ни одного вопроса он не задал.

– Ну, значит, Вы знаете, что Акапулько окружён горами. Растительность там такая густая, что скрыться от властей труда не составляет. Вот почему многие обездоленные, совсем без средств люди, селятся в маленьких деревушках среди джунглей, скрываясь и от налогов, и от бандитов. Одно такое место Ламентия и показала на карте, попросив держать всё в полной тайне. Брат Саният бабушку Ламентии нашёл. Она тяжело болеет, соседи за ней ухаживают. Ум у старушки ясный, и она вспомнила, как звали отца Саният, где и кем он работал.

– И что же он делал в Мексике?

– О! Это самое интересное! Похоже, вот он-то как раз и был журналистом. И не простым. Он работал на правительство. Как я могу догадаться, добывал информацию о подпольном бизнесе: торговля людьми, рабский труд, войны между нарко – баронами.

– Да где же сейчас рабский труд используется? Ведь XXI век на дворе!

– Да везде! У нас, в США, например. Особенно детский и женский труд. Мы думаем, не менее трёхсот тысяч рабов здесь, под носом у всех, трудятся. Ну да речь сейчас не об этом. Я принял заявление и намерен начать поиски. Просто решил Вас поставить в известность. Так будет правильно.

Я поднялась и протянула шерифу благодарную руку. Пожатие было крепким и обнадёживающим.

– А по поводу бумаг для доктора Хата не беспокойтесь. Мы сейчас нашего курьера к нему пошлём. Кстати, человеку в форме всегда легче добраться до врачей в этом центре. А Вы сейчас помчитесь догонять компанию. На мотоцикле.

В этот раз челюсть провисла у меня.

– Мобильный полицейский отряд такие Харли Дэвидсоны получил! За пять минут долетите до места! Или Вы боитесь?

– Ещё чего! В городе Коврове, недалеко от Москвы, где я прожила 19 лет, каждый второй на мотоцикле в школу и магазин ездил. Так что я привычная.

На том мы с отцом Джесса и распрощались. Он пообещал пригнать мою Вольвочку прямо к дому.

Я, конечно, приврала о каждом втором. Скорее, каждый четвёртый в городе Коврове зажигал на маленьких, но очень юрких и шумных местных байках. Ну а насчёт того, что я привычная к быстрой езде, я не просто приврала, а крупно наплела. Но кое-какой опыт у меня был. Так что я дала мотто – копу обрядить себя в шлем, и мы помчались.

Путь к дому Джесса оказался необычным. Основная часть дороги тянулась неровной береговой линией вдоль быстрого ручья. Правая сторона этой узкой, больше похожей на тропинку дороги, была сплошной стеной довольно густого, душистого леса. Один раз на дорогу выпрыгнул кролик, и водитель так резко свернул в сторону, что я в панике ухватилась за его форму, почти стянув бедного парня на землю.

Джесс жил на ранчо. Большой старинный дом был низеньким, как все дома в Калифорнии, но длинным и умно спланированным. На лужайке перед домом нас встретили разгорячённые ожиданием и неизвестностью гости. Именинник стоял около закрытой входной двери и что-то на ней изучал. Это оказалась часть третья «Сюрприз-пати». На плакате я прочитала: «Твой главный сюрприз требует таланта кладоискателя! Так что в путь! Первый пункт с инструкцией находится на дереве, с которого ты упал в 5 лет. Инструкцию тебе передаст агент, которого ты должен приятно удивить. Удачи!».

Глупо и счастливо улыбаясь, наш староста отправился в чащу сразу за задним двориком дома. Все поспешили за ним. Джесс ходил туда-сюда, по кругу и назад, но вспомнить, с какого дерева он упал тринадцать лет назад, он не мог. Вдруг нежный голосок пропел:

– Иди прямо. К заходящему солнцу. Я жду тебя.

Джесс рванул вперёд покруче, чем Харли Дэвидсон, и через пару минут оказался рядом с развесистым старым тополем. На нижней ветке сидела Тришка. Она была прекрасна: элегантно убранные в локоны волосы открывали высокий лоб с умными, хитрющими серыми глазами. Романтическая причёска подчёркивала скорее дерзкое и шкодливое, чем сентиментальное, выражение яркого лица. Казалось, что всё в этой девочке противоречит друг другу. Великоватый для нежного овала лица нос задиристо и курносо спорил с мягкими скулами. Сами скулы так победно тянулись к вискам, что выражение лица у Тришки всегда было немного удивлённое и радостное. Небольшой рот вечно соперничал с пухлыми щёчками на тему: кто первый заставит хозяйку улыбнуться. И все эти несуразицы (с точки зрения скучного специалиста по красоте) изливались на вас таким потоком обаяния и тёплой энергии, что в присутствии этой девочки невзгоды казались мельче, радость глубже, а мир – добрее.

Тришка держала в руке послание. Нетерпеливый хор закричал:

– Ну же, Джесс! Ты должен её приятно удивить!

Джесс побледнел, встряхнулся, как будто избавляясь от своего аршина прямолинейности и занозы неловкости, и, глядя прямо в глаза девушки, твёрдо и громко сказал:

– Ты – мой каприз! Без тебя в моей жизни нет радости…

Он помог Тришке спуститься вниз и, ловя момент полного молчания собравшихся, продолжил:

– Будь моей девушкой, Патриция, и я никому тебя в обиду не дам.

Тришка встала на цыпочки, бесцеремонно притянула правое ухо Джесса к своим губам и что-то тихо ему шепнула. Наш староста одарил нас такой счастливой и глуповатой улыбкой, что все всё поняли и зааплодировали. Я с изумлением увидела слезу на лице Фанки. Слеза была светлая и лёгкая.

Джесс прочитал инструкцию и устремился вглубь леса. Мы поспешили за ним. Пройдя не меньше километра, Джесс остановился. Перед ним лежала старая газовая труба. Труба была длинной, её другой конец терялся в густых кустах на обочине леса. Не раздумывая, Джесс встал на корточки и заполз в широкое чёрное отверстие. Мы прочитали брошенную им записку: « Проползи до конца трубы, там тебя встретит следующий агент с указаниями, что делать дальше».

Через несколько минут нас оглушил вой и истошный крик. Все замерли. Тришка первой бросилась вдоль трубы, но на том конце никого не было. Вопли неслись из трубы. Фанки, не долго думая, вполз внутрь с другой стороны и скоро тоже растворился в ржавом тёмном пространстве. Крики повторились, потом затихли, и вскоре из мрачного отверстия показался мощный зад Фанки. Он тащил наружу своё упитанное тело, двигаясь задом наперёд, напоминая полугодовалого карапуза: ведь дети начинают ползать сначала назад, как раки, и только позже учатся управлять телом и ползут вперёд. Следом за Фанки появился сосед Джесса, паренёк, с которым тот с ранних лет «осваивал» окрестности, нырял в ледяную воду пруда и даже ходил на охоту на… волка. Паренёк не подвёл и в этот раз. Он приготовил аттракцион: череп хохочет. В череп со светящимися глазами и отвалившейся челюстью, сосед вмонтировал маленький, крошечный магнитофончик. Когда Джесс был на полпути к выходу, паренёк загородил собой весь проход, добиваясь абсолютной темноты, и включил «Happy birthday to you». Причём, каждая строчка заканчивалась противным скребущим хохотом в исполнении кривляющегося покойника с мерцающими глазами.

Сценарием такое творческое решение не предусматривалось.

Отсмеявшись и нашутившись, Джесс прочитал следующее задание: найти дупло в старом дубе, в котором он спрятал свой дневник с двойкой по математике, когда учился в четвёртом классе. Это оказалось самым сложным. Наш именинник прочесал всю опушку возле дома. Он взбирался на одно дерево за другим, надеясь, что дупло может оказаться достаточно высоко. Ни дупла, ни подарка отыскать он не мог. Тут в игру включилась его мама.